"Кримська Свiтлиця" > #36 за 07.09.2007 > Тема "Українці мої..."
#36 за 07.09.2007
"Я ВОСКРЕС, ЩОБ ╤З ВАМИ ЖИТИ..."
ПАМ’ЯТЬ
ВАСИЛЬ Симоненко 28-р╕чним п╕шов за межу в╕чност╕. До болю, до жалю невимовного ще дуже й дуже молодим. Але, як писав Тарас Шевченко, "у кожного своя доля..." Так, мабуть, в╕дм╕ряно було Василев╕ Богом. Адже ж ми вс╕ ходимо п╕д Богом - п╕д Божою ласкою ╕ Божою мил╕стю... Я не про це, хоч, звичайно не оминути й цього. Я про Поета ╕ Людину Василя Симоненка, справжнього лицаря нашо╖ поез╕╖. Гадаю, коли б йому доля в╕дм╕ряла б╕льше прожити на земл╕, котра була для нього "н╕би казка", ск╕льки б ще ц╕кавого змогли б ми, читач╕, прочитати, написаного ним. Адже за його в╕ршами вже п╕шла хоч ╕ коротка, але вельми чудесна проза, почав в╕н, Василь Симоненко, пробувати сво╖ сили (╕ не без усп╕ху!)в перекладах з ╕нших мов св╕ту, зокрема, за дружньо╖, по-батьк╕вськи щиро╖ п╕дтримки нашого визначного майстра художнього перекладу Григор╕я Кочура, з чесько╖ та словацько╖ мов. "Очевидно, в майбутньому значну частину сво╖х скромних сил ╕ зд╕бностей я в╕ддаватиму перекладам, без них мен╕ просто нудно житиметься, ╖й-богу! Спробую з осен╕ зас╕сти за чеську мову", - писав В. Симоненко в одному з сво╖х лист╕в до Г. Кочура. Принаг╕дно додамо, що вже, на жаль, п╕сля смерт╕ ш╕сть Симоненкових переклад╕в було опубл╕ковано у виданих 1964 року антолог╕ях "Чеська поез╕я" й "Словацька поез╕я". А яким Василь Симоненко був дотепним ╕ дошкульним сатириком, яким прекрасним дитячим казкарем... ╤ все це встигав робити паралельно з щоденною виснажливою працею в газет╕... Про Василя Симоненка - поета, журнал╕ста, людину нам, на в╕дстан╕ вже чималого часу п╕сля його останнього подиху (14 грудня 1963 року) хочеться д╕знаватися б╕льше й б╕льше, особливо молодому п╕дростаючому покол╕нню, котре зна╓ Василя Симоненка т╕льки за окремими його в╕ршами. ╤ дуже добре, що колишн╕ близьк╕ його друз╕, котр╕ вже й сам╕ нин╕ не так╕ молод╕ люди, знаючи, що це конче необх╕дно зробити, (бо, як не вони, то хто ж?!), пишуть, згадують про Поета, залишають для наступних покол╕нь сво╖ спогади про рад╕сть сп╕лкування з ц╕╓ю неперес╕чною людиною, яким був Василь Симоненко. Я також був знайомий з Василем Симоненком особисто: ╕ як колега по газетярськ╕й робот╕, ╕ як початкуючий поет, що д╕лився з ним сво╖ми першими пробами пера ╕ якого в╕н дуже щиро благословив до прац╕ на л╕тературн╕й нив╕, друкуючи ╕ окрем╕ в╕рш╕, ╕ доб╕рки на стор╕нках обласно╖ молод╕жно╖ газети "Молодь Черкащини". Одначе, то було перше еп╕зодичне знайомство, - знав я його ще зовс╕м мало. ╤ коли б не призвали мене в к╕нц╕ 1961 року на арм╕йську службу, на як╕й я був до осен╕ 1964 року, а для Василя саме 1962 - 1963 роки були ╕ найп╕днесен╕шими (вийшла ж перша зб╕рка поез╕й "Тиша ╕ гр╕м", готував уже й другу "Земне тяж╕ння" ╕, на жаль, найг╕рк╕шими для його здоров’я (у грудн╕ 1963-го його не стало), то, гадаю, що мо╖ п╕сля арм╕йсько╖ служби житт╓в╕ шляхи-дороги ще не раз би перес╕калися ╕ з нашою обласною Черкаською пресою, ╕ з обласним л╕тературним об’╓днанням, ╕, певно ж, ╕ з самим Василем Симоненком - одним з найв╕дом╕ших письменник╕в мо╓╖ мало╖ батьк╕вщини - Черкащини. Але, ще раз повторюсь, мабуть не судилося. Тож ╕з великим ╕нтересом ус╕ ц╕ роки п╕сля фатального грудня 1963-го намагаюся з╕брати все, що стосу╓ться ╕мен╕ Симоненка, жадаю прочитати, почути щось нове про Василя Симоненка, особливо про його останн╕ роки життя... З великим захопленням читав спогади про В. Симоненка його ун╕верситетського товариша поета Миколи Сома, спогади його колишнього товариша й колеги по газет╕ "Молодь Черкащини" Миколи Сн╕жка "Оводи Василя Симоненка", спогади друз╕в ╕ колег "Як спалах блискавки", прекрасну л╕рично-документальну пов╕сть "Любов Симоненка" Юр╕я Смолянського... А щойно на одному подиху прочитав ще одну книжечку спогад╕в про В. Симоненка Л╕л╕╖ Павл╕вни Шитово╖ "Я воскрес, щоб ╕з вами жити..." Це - сво╓р╕дний спогад-есей колишньо╖ Василево╖ колеги по робот╕ в газет╕ "Молодь Черкащини", в╕дпов╕дального секретаря цього видання, присвячений ф╕лософ╕╖ життя ╕ творчост╕ поета Василя Симоненка. ╤ якщо з попередн╕х спогад╕в перед╕ мною поставав Василь Симоненко як поет, як людина, котр╕й притаманне все людське ╕ в характер╕, ╕ в повсякденному житт╕, то есей Л╕л╕╖ Шитово╖ - це високо╕нтелектуальна розпов╕дь про ╕нтелект ╕ ф╕лософ╕ю життя молодого митця, це, по сут╕, д╕алог двох людей, колег-однодумц╕в про високе ╕ в╕чне, про л╕тературу, про культуру, ╕стор╕ю. Залюблен╕стю в книгу, в художн╓ слово, в його творц╕в р╕зних час╕в - в╕д сиво╖ давнини до нашого сьогодення - диха╓ кожна стор╕нка книги. Я н╕коли, на жаль, не сп╕лкувався з Л╕л╕╓ю Павл╕вною (за винятком к╕лькох раз╕в по телефону), але прочитавши ╖╖ книгу про В. Симоненка та ╖╖ одну з останн╕х зб╕рок власних художн╕х твор╕в, яку вона мен╕ подарувала, "Обличчя самотност╕", я в╕дчув надзвичайну пошану ц╕╓╖ ж╕нки до книги, ╖╖ ум╕ння ╕ необх╕дн╕сть под╕литися прочитаним з ╕ншими, схилити до розмови, до, якщо хочете, дискус╕╖. ╤ я соб╕ уявив як в т╕ часи книжкового буму ц╕ дво╓ колег обм╕нюються думками ╕ враженнями в╕д прочитаного, як один перед одним сп╕шать похвалитися сво╓ю удачею - вдалося "д╕стати" щось новенького з художньо╖ л╕тератури. Багато з нас пам’ятають т╕ часи надособливо╖ уваги до книги, до твор╕в "ш╕стдесятник╕в", котр╕ в часи хрущовсько╖ "в╕длиги" щойно заявили про себе новими чудовими творами, про надзвичайно популярн╕ тод╕шн╕ поетичн╕ вечори ╕ творч╕ зв╕ти поет╕в, про дуже популярн╕ зб╕рники "День поез╕╖"... З книги Л╕л╕╖ Шитово╖ Василь Симоненко поста╓ не т╕льки великим книголюбом та сво╓ю величезною ц╕кав╕стю до творчост╕ як укра╖нсько╖ так ╕ заруб╕жно╖ класики, а й як великий патр╕от свого, р╕дного, великий труд╕вник на журнал╕стськ╕й нив╕, убол╕вальник не за сво╓ особисте, а за народне, людське. Ось як згаду╓ Л╕л╕я Шитова про один випадок такого не на словах, а на д╕л╕ убол╕вання за долю ╕нших людей журнал╕ста Василя Симоненка. "Коли газета почала виходити (початок 1960 р. - Д. К.), у редакц╕йному портфел╕ вже дещо було. Почав формуватися колектив майбутньо╖ "Молод╕ Черкащини". Написан╕ й орган╕зован╕ матер╕али ми давали читати одне одному, з тим, щоб в╕д╕брати найсутт╓в╕ше, розум╕ли, що з перших номер╕в у газети ма╓ з’явитися "Сво╓ обличчя". Я написала нарис "Меланка" - про молоду д╕вчину ╕з Шполянського району, яка, сама ще п╕дл╕ток, виховувала шестеро молодших брат╕в ╕ сестер. Меланчина мама померла п╕д час полог╕в, а батько залишив с╕м’ю - п╕шов сл╕дом за мачухою, як╕й чуж╕ д╕ти здалися надм╕рним тягарем. Меланка ж категорично в╕дмовилася в╕ддавати брат╕в ╕ сестер до дитбудинку, залишила школу ╕ стала виховувати ╖х сама. Нарис був у Василя, коли до нього зайшов власкор "Комсомольской правды". В╕н зац╕кавився "Меланкою" ╕ попросив згоди надрукувати нарис у "Комсомолц╕". "Треба спитати у автора" - в╕дпов╕в Василь. "Автор", зв╕сно, не погоджувався, вбол╕ваючи за свою майбутню газету. ╤ тут Василь знову вразив мене: "А може, нам варто поклопотатися не про себе, а про Меланку? Для д╕вчини ж буде краще, коли про не╖ напише союзна газета. Тод╕ й влада на ╖╖ проблеми зверне б╕льше уваги..." Словом "Меланчина" доля була вир╕шена. На нарис, незабаром опубл╕кований в "Комсомольской правде", над╕йшли сотн╕ в╕дгук╕в. Тепл╕ листи з пропозиц╕ями про допомогу написали Меланц╕ люди з ус╕х усюд кра╖ни. Заворушився ╕ райком комсомолу, поактивн╕шали м╕сцев╕ органи влади". Ось так буденно ╕ в той же час непросто все починалося, - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна. - Приязн╕й атмосфер╕ в колектив╕ багато в чому сприяло й те, що вс╕ ми були книгоманами, читали все, що з’являлося нового, зразу ж обговорювали прочитане, д╕лилися враженнями. На знання ми вс╕ були пожадливими, а оск╕льки наш╕ ф╕нансов╕ можливост╕ набагато в╕дставали в╕д потреб, щедро д╕лилися здобутим. ╤ Василь тут не був винятком. Василь Симоненко, згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна, завжди ц╕кавився ф╕лософською л╕тературою. Перечитував прац╕ Сковороди, Платона, Софокла, Аристотеля. Не розлучався з Монтенем, ф╕лософськ╕ нариси якого "Про мистецтво жити г╕дно" були для нього, за його ж св╕дченням, "кладезем мудрост╕". Улюбленим письменником Василя був ╤ван Котляревський. Часом з його каб╕нету лунав гучний рег╕т. Заходжу й чую, як, смакуючи жарт╕вливо-ком╕чн╕ описи пригод троянц╕в, себто перелицьованих укра╖нських козак╕в, Василь чита╓ вголос уривки з "Ене╖ди" сво╖м в╕дв╕дувачам. Часто цитував Василь Степана Руданського, з╕ смаком читав знаменит╕ його "Вареники-вареники", "Жал╕бного дяка", "Хитру сороку", завжди наголошував, що в сво╖й поетиц╕ Руданський виходив з усно╖ народно╖ творчост╕, фольклору. В╕н знав не лише його байки, приказки, небилиц╕, гуморески, сп╕вомовки, а й л╕ричн╕ п╕сн╕ (дуже любив "Пов╕й, в╕тре, на Вкра╖ну", "Ти не моя"). Особливу роль у формуванн╕ Симоненка-митця в╕д╕грала творч╕сть наших корифе╖в - ╤вана Франка, Лес╕ Укра╖нки, Михайла Коцюбинського, Василя Стефаника. Василь добре знав ╖хню творч╕сть, завжди посилався на них, в розмовах з молодими авторами п╕дкреслював ╖хн╕й ун╕кальний внесок до скарбниц╕ р╕дно╖ л╕тератури. "Ми так захоплювалися л╕тературою, - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна, - що нав╕ть звичайн╕ зустр╕ч╕ в сво╓му журнал╕стському кол╕ часто перетворювалися в обговорення ╕ декламац╕ю уподобаних поетичних твор╕в. У сво╓му фотоальбом╕ "Три роки поруч", присвяченому св╕тл╕й пам’ят╕ Василя Симоненка, ╤гор Осадчий (тод╕шн╕й фотокор газети. - Д. К.) згаду╓, як натхненно Василь декламував ╖м щось ╕з Верлена, Рембо, Поля Елюара, Юл╕ана Тув╕ма, свого улюбленого Блока. Про "прикр╕ прогалини" в сво╖й осв╕ченост╕ Василь не забував н╕коли. Буваючи у в╕дрядженнях, завжди привозив зв╕дти щось нове, "тему" для колег, нов╕ книги. Часто просив про щось, ц╕каве для нього, д╕знатися. Коли я ╖хала у в╕дрядження в редакц╕ю кримсько╖ молод╕жно╖ газети, - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна, - Василь попросив, щоб я обов’язково побувала в Коктебел╕, в музе╖ та на могил╕ Максим╕л╕ана Волошина, ╕ коли я повернулася з Криму до Черкас, запитав чи виконала його побажання. Я ╕ в музе╖, ╕ на могил╕ М. Волошина побувала, ╕ нав╕ть крихти хл╕ба, як вел╕ла традиц╕я, розсипала для птах╕в б╕ля м╕сця його упоко╓ння. А Василев╕ привезла к╕лька в╕рш╕в Волошина (це ж лиш були початки 60-х рок╕в ╕ про н╕як╕ зб╕рки твор╕в Волошина ще не було й мови. - Д. К.) ╕ невеличку замальовку - враження про в╕дв╕дання Криму ╕, зокрема, могили поета в Коктебел╕. Замальовка Василев╕ сподобалась, ╕ в╕н залишив ╖╖ в себе. Не знаю, може мо╓ без╕менне твор╕ння разом з ╕ншими паперами потрапило в чийсь арх╕в, бо я його нав╕ть не п╕дписала". Я зац╕кавився цими кримськими замальовками Л╕л╕╖ Павл╕вни, котр╕ дуже сподобалися Василев╕ Симоненку, тод╕шньому зав╕дуючому в╕дд╕лом л╕тератури та мистецтва черкасько╖ молод╕жно╖ газети, ╕ запитав у авторки, чи не зберегла вона чернетки сво╖х замальовок. Звичайно ж, Л╕л╕я Павл╕вна зберегла ╖х, ╕ нав╕ть опубл╕кувала в одн╕й ╕з сво╖х зб╕рок прози. "Т╕льки вони написан╕ рос╕йською мовою, - застерегла Л╕л╕я Павл╕вна, - я хот╕ла передати весь настр╕й Волошинських коктебельських поез╕й, пересипала свою замальовку цитатами з Волошина, ╕, аби не втрачати при переклад╕ перв╕сного колориту присутност╕ духу Волошинських твор╕нь, вир╕шила написати ╖х рос╕йською мовою - мовою, якою писав сво╖ твори Волошин. Не будемо перекладати й ми, подамо коктебельсько-кримськ╕ враження Л╕л╕╖ Шитово╖ такими, якими ╖х читав понад 45 рок╕в тому Василь Симоненко ╕ якому вони припали до душ╕. Отже, "Киммерийские впечатления" Л╕л╕╖ Шитово╖: У МОГИЛЫ МАКСИМИЛИАНА ВОЛОШИНА "Дверь отперта. Переступи порог. Мой дом открыт Навстречу всех дорог". М. Волошин.
В Киммерии, солнца пристанище, На самой вершине огромного холма Могила твоя заросла и пропахла полынью. Стою и пытаюсь понять. Прости меня, Макс, Я - понять - не могу. ...Всем близкий и всему чужой Ты тайновидчествовал? Искал. Страдал. Любил. И колдовством писал свои полотна. Их расколдовать никто не может... Рассыпав вокруг хлеба черствого крошки, (Традиция эта - птицам к добру!), Пытаюсь уйти. ...Не пустил Карадаг! Глаза мои слепнут от синести моря. Но море твоих киммерийских полотен Спокойно лежат у подножий. И только откуда-то слышен их ропот. Твой лик осиянный, Судьбою и ветром изваянный, Не в море - мне в душу упорно глядит: "Откуда ты? Кто ты? В моей, всем открытой, обители Нашла ли ты кров? Кто приветил тебя? И служат ли книги, как прежде бывало, Гостю служили, друзьям, недрузьям?" - Помните? "В те дни мой дом, слепой и запустелый, Хранил права убежища, как храм". А я для Вас, теперешних, я кто: "По вещим перепутьям странник"? "Я ли в зорях венчанный царь? Я ли долу припал в бессилье? Осевают земной алтарь Огневещие воскрылья". ...Но, Макс, ты задал слишком много вопросов. Ты правду (но в чем эта правда?) Хотел бы узнать. Так трудно пробиться к тебе Через славу и время. Принять в своё сердце В хитоне, с полынным венком На неслыханно дерзких кудрях. С рукой, примиряющей друга с врагом. С глазами пророка, глядящего в мир устало, Но знать не желая, что в нем происходит. И сказками... Русскими. Нет, не было в них ни тени германства. Ты сказки - дарил - не писал. И светлое сеял, но Кто пожинал? ...Повисли в пространстве и духе полынном вопросы. Умеет молчать Карадаг! И холм, выростая из моря, в вечность врастает. Могилой? О, нет - колыбелью. И кажется снова - здесь - смерти нет! Ты был исполином. Ликуя и скорбя возносил "К верховинам солнцем чашу переполненную Светами, - себя". Но лицо земли, "как лицо человека", - Крепко держало тебя И был к ноге твоей, "как ядро", "Прикован шар земной". И солнце до сих пор по твоему зову Обращает свой лик к могилам. И до сих пор "напоены предгорий Героические сны" твоей мечтой. А на твоей могиле - "Горечью пахнет полынь". Пахнет тоской, храня, как сокровище, Твою, никем нераскрытую, тайну...
*** ...Увы, я пришла не пешком в твой Коктебель. Привез меня мягкий, уютный автобус. Но все же я шла к тебе очень долго. Я шла может годы, а может всю жизнь, Услышав твой зов из страниц пожелтелых Тетрадки чужой. И все для того, чтобы понять: Если в миру ты лишь Странник, Прохожий, Зачем в наши души так пристально-горько, Так долго глядишь?
КОКТЕБЕЛЬСКИЕ НЕФАНТАЗИИ Ты живешь во мне воспоминаньем Странным. Непонятным. Не моим. Все вокруг залито жгучей тайной, Светом звездно-лунным, неземным. Я сижу в отцовской тихой спальне И смотрю "на груды гор, холмов, равнин". Но вот-вот взорвется мир хрустальный Ревом негодующих глубин.
А сейчас над ними Покой. Серебристый. Звенящий. Миротворящий! Но чего-то я все же боюсь. Что-то притаилось в твоих пейзажах. Неизбежность? ...В альбоме у мамы рисунок. Ты стоишь - большой и нескладный. Полынный венок на медных кудрях. Светящийся взгляд. И еще балахон, длинный, небрежно подпоясанный. Спрашиваю: "Кто это, мама? Ангел? А где же его крылья?". Мама даже растерялась: "Волошин - ангел: Скорее уж Бог!". И я, кажется, понимаю:
Ну да, если Бог, то зачем ему крылья? Бог ходит по небу, как мы по земле. И все же, и все же, мне ангел крылатый Привиделся ночью во сне.
А мама - вдруг - согласилась. Где-то в углу листа дорисовала крылья. Так, сами по себе. Но я-то знаю! Ночью, когда все засыпают, Бог одевает крылья, взмывает в небо, в холщовый мешок собирает небесную росу. А днем разливает её на холсты, полотна, листы бумаги. Словно маг, он колдует у мольберта, рассыпая вокруг серебро и злато, мерцающие звезды, молчащую синеву. И тишину-тишину... Бог становиться мастером. Мастер - Богом! А еще он писал вдохновленные Провидением стихи. Вел откровенные, болезненно обнажающие все на свете, дневники. Принимал гостей - званых и незваных. Спасал одних, защищал других, помогал - всем. Был другом. Сыном. Любимым. Нелюбым. Устраивал шумные гулянья, карнавалы. Ходил ряженым. Ерничал. Грустил. Он - жил. И вдруг эта странная, горькая весть - "он умер!". И слова-заклинания Марины: "Он умер в Свой Час". "В Свое Время". "Время Его - Август. Полдень - Его Час!". Нет больше Макса. Не живет среди нас... Унес "в свое странствие лучшее из наваждений земли"...
Конечно, конечно, - в Свой Час, в Свое Время. Ушел, словно Дух, в Карадаг воплотясь. И слово Небожье становится Божьим, В Вечную Книгу записан Макс!..
КРЫМСКОЕ МОРЕ Крымскому солнцу давно ведомо, как ослепительна его красота, и оно без устали смотрится в большое, безбрежное зеркало - Черное море. Но и зеркало ведь под стать солнцу - в мире нет ничего величественнее Черного моря. Когда оно спокойно, солнце моет в нем свое уставшее от жары лицо, и тогда на морскую гладь нельзя смотреть. Золотистая, приветливая, она так ослепительна, что глазам без темных стекол лучше не рисковать. Но Черное море - редко бывает спокойным. Тихое до последней минуты, оно вдруг взволнуется, и волны, словно рассвирепевшие котята, бегут к берегу и царапают его когтями, и, кажется, уносят всю гальку с береговой линии. Как будто хотят, чтобы берег уступил морю ещё частицу земли. Но берег не уступает. Велика земля, нет ей ни конца, ни края, но каждая порошинка дороже золота, и земля не отдает морю ни одной своей пяди. А может, мне это только кажется? Может быть, земля с радостью отдает себя морю, уступая его то бурным и нетерпеливым, то вдруг тихим, совершенно спокойным ласкам? И может, не земля уложила в свою колыбель море и баюкает его, словно капризного, но любимого ребенка, а море - колыбель земли? Мысль уводит меня куда-то далеко, но нетерпеливая детская рука возвращает к действительности. И я снова вижу, как волнуется море, как волны вдребезги разбивают золотистую гладь его зеркала. Теперь по морю плавают миллионы, миллиарды звезд, словно кто-то открыл и высыпал на его поверхность все, что хранилось в сокровищницах мира. Мы не бежим за золотыми звездами, нам не хочется ловить их в зеленой воде. Нам вообще ничего не хочется. Ведь море рядом. Не мечта - оно рядом. (1962 р.). Ось на так╕ рядки поетично-ритм╕чно╖ прози надихнула тод╕ на початку 60-х рок╕в минулого, двадцятого, стол╕ття заступника головного редактора черкасько╖ молод╕жно╖ газети "Молодь Черкащини", колегу Василя Симоненка Л╕л╕ю Шитову зустр╕ч з Кримом. ╤ хто зна, коли б доля в╕дм╕ряла довшого життя талановитому поету, в╕н обов’язково й сам побував би на кримських коктебельських берегах, п╕д╕йнявся б на високий пагорб, де поко╖ться прах невтомного сп╕вця К╕ммер╕╖ Максим╕л╕ана Волошина ╕, можливо б, ми мали ╕ кримськ╕ в╕рш╕ Василя Симоненка. Книга спогад╕в Л╕л╕╖ Шитово╖ чита╓ться на одному подиху. Нам ц╕каво все - що любив читати ╕ чим захоплювався молодий поет ╕ журнал╕ст Василь Симоненко, яким в╕н був у колектив╕, у поводженн╕ з колегами, з друзями, у сп╕лкуванн╕ з в╕дв╕дувачами ╕ авторами газети. ╤ про все це щиро з великою теплотою й ╕нтересом розпов╕да╓ Л╕л╕я Шитова, людина, яка разом працювала з Василем, зустр╕чалася з ним щодня в редакц╕╖ газети. ╤ нам при╓мно д╕знатися з книги, що Василь завжди був в╕дкритий для сп╕лкування з людьми, горнувся до них ус╕м серцем, нав╕ть до зовс╕м незнайомих. Просто рад╕в життю, зустр╕чався з людьми. Василь, чита╓мо ми в спогадах Л╕л╕╖ Шитово╖, був уважний до вс╕х у колектив╕, дел╕катний у ставленн╕ до ж╕нок. Коли приносив кв╕ти, а були це, зазвичай, веснян╕ прол╕ски, ф╕алки, г╕лочки м╕мози, то приносив хоч по маленькому пучечку, а вс╕м. Це було так зворушливо! У гурт╕ був веселий, часом нав╕ть (взагал╕, для нього це було не характерним) гов╕ркий. Свята, дн╕ народження любив проводити у кол╕ друз╕в. Старався вс╕м допомогти, нав╕ть за рахунок власного комфорту. Коли у ╤горя Осадчого (фотокореспондента газети. - Д. К.) не заладилося з житлом, в╕н дав йому притулок у власн╕й невеличк╕й двок╕мнатн╕й квартир╕. Згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна такий еп╕зод: "Нашого колегу-художника запросили на пристойно оплачувану роботу. Ми захвилювалися: невже "зрадить"? А Василь обурився. Але не його ймов╕рною "зрадою", а нашими емоц╕ями: "Не см╕йте на нього тиснути! В╕н ма╓ сам вир╕шити, як йому вчинити. Н╕коли не ставайте на дороз╕ у людини!" Колега "не зрадив", залишився у колектив╕, а незабаром газету закрили. Прикро було нам згадувати власну его╖стичну повед╕нку, хоч ╕ дбали ми, зв╕сно, про "р╕дний колектив". А той Васил╕в урок ╕ я, й ╕нш╕ наш╕ колеги, засво╖ли добре. Коли в╕д нас залежала чиясь доля, передус╕м думали про ╕нтереси людини". ╤ ще один ц╕кавий еп╕зод ╕з життя редакц╕йного колективу, в╕рн╕ше, про повагу колективу до Василя, звичайно ж, у в╕дпов╕дь на його шанобливе ставлення до людей. "Пам’ятаю, - згаду╓ Л╕л╕я Шитова, - як ми вс╕м колективом ходили до Василя Симоненка на "толоку". В╕н тод╕ одержував квартиру. А був такий порядок: на буд╕вництв╕ "кандидат" на квартиру мав в╕дпрацювати на будов╕ м╕сяць. Ми ж ╕з жартами ╕ галасом в╕дробили все те за один день. ╤ тут на буд╕вництво прийшла Ганна Федор╕вна, Василева мама. На н╕й була св╕тла кв╕тчаста укра╖нська хустина, обличчя мала строге, аж н╕би урочисте, ╕конно-гарне. Вона вклонилася нам, подякувала за допомогу, в "житейському д╕л╕" ╕ запросила до об╕ду. "Так у добрих людей годиться" - мовила твердо. Ми й притихли, ╕ дуже старалися, щоб все було, "як у добрих людей годиться". А Василь сид╕в такий поважний: аякже, в╕н же господар толоки! Т╕льки в очах нема-нема та й з’являлися хитр╕, весел╕ б╕сики". Про одне з ч╕льних м╕сць у творчост╕ В. Симоненка - тему ж╕нки, матер╕, дитини - з теплотою розпов╕да╓ Л╕л╕я Павл╕вна Шитова. "Василь щиро кохав дружину, свою Люсю-малюсю, крих╕тну ╕ милу д╕вчину "з синьою звабою в очах", присвячував ╖й н╕жн╕, л╕ричн╕ рядки. Про чисте, зворушливе в сво╖й на╖вност╕ почуття св╕дчать ╕ юнацьк╕ листи Василя: звернен╕ до не╖, Люс╕, - н╕жн╕, турботлив╕, й ╕рон╕чн╕, з долею насм╕шки щодо сво╓╖, палко закохано╖ персони. Безмежно любив Василь сина Олеся, свого маленького "кирпатого барометра", шанував ╕ обожнював свою Велику Мат╕р:
"Я таку тебе завжди бачу, Образ в серц╕ такий несу - Материнську любов гарячу ╤ тво╓╖ душ╕ красу..."
Це ╖й, сво╖й матер╕, ╖й ╕ синов╕ Олесю, вс╕м матерям ╕ д╕тям земл╕, присвятив Василь сво╖ безсмертн╕ "Лебед╕ материнства" - тв╕р, який став улюбленою п╕снею укра╖нського народу, його естетичним ╕ громадянським г╕мном, що промовля╓ до сина устами батька-поета: "Можна вибрать друга ╕ по духу брата, та не можна р╕дну мат╕р вибирати..." Заключн╕ слова п╕сн╕ "Можна все на св╕т╕, вибирати сину, вибрати не можна т╕льки Батьк╕вщину" викарбуван╕ на надмогильному пам’ятнику поетов╕ (неоц╕ненний дар ус╕м нам скульптора в╕д Бога св╕тло╖ пам’ят╕ Стан╕слава Грабовського). У "Лебедях материнства", мов у св╕чад╕, в╕дбилося ф╕лософське сприйняття Симоненком життя, його н╕жна, лаг╕дна ╕ в той же час крицево-неп╕дкупна душа. Нема╓ вже на св╕т╕ Ганни Федор╕вни. ╥й, матер╕, судилося закрити оч╕ сина ╕ ще ц╕лих 35 рок╕в бути Святою Берегинею його пам’ят╕ ╕ м╕сця упоко╓ння. Тепер ╖╖ материнське серце нав╕чно впоко╖лося поруч. Нема й Людмили Павл╕вни. По смерт╕ Василя доля не завжди була до не╖ прихильною. Та в наш╕й пам’ят╕ вона залишиться св╕тлоокою дружиною поета, яка подарувала йому сина ╕ провела в останню путь. ╤ ось знову траг╕чна зв╕стка - про передчасну кончину Олеся Васильовича Симоненка. ╢диного сина... Це йому Василь присвятив св╕й ген╕альний в╕рш "Кирпатий барометр", на якому виховувалось не одне покол╕ння наших сучасник╕в. Доля невблаганна - вона одного за одним забира╓ з життя р╕дних Василев╕ людей. Та ╓ онука Василя Андр╕йовича - Мирослава. Не судилось йому постояти б╕ля колиски сво╓╖ онуки, побавитися з нею, а ╖й - послухати його мудр╕ казки й розпов╕д╕. Тож хай благословенне ╕м’я поета завжди буде з тобою, дитино, а на житт╓вому шляху зустр╕чаються т╕льки Люди - прекрасн╕". Читаю ╕ перечитую спогади Л╕л╕╖ Шитово╖ - колишньо╖ колеги по "Молод╕ Черкащини" - (мо╓╖ улюблено╖ газети, де я друкував сво╖ перш╕ в╕рш╕ з легко╖ руки тод╕шнього завв╕дд╕лом культури ╕ л╕тератури В. Симоненка, газети, позаштатним кореспондентом яко╖ я, 18-р╕чний юнак, був тод╕), ╕ в мо╖й уяв╕ поста╓ лаг╕дне красиве обличчя з гладко зачесаним на голов╕ волоссям ще досить молодого поета ╕ журнал╕ста Василя Симоненка, н╕би чую його м’який голос, бачу його добр╕ оч╕ ╕ лаг╕дну посм╕шку. Читаю ╕ перечитую окрем╕ м╕сця з книги Л╕л╕╖ Шитово╖ по к╕лька раз╕в, занотовую. Хочеться якнайдовше зберегти в пам’ят╕ ╕ в сво╖й душ╕ слова очевидця, якими змальовано образ дорого╖ мен╕, нам ус╕м людини. "Василь Симоненко був дуже скромним, - зазнача╓ Л╕л╕я Шитова, - але чого не було в нього, то це синдрому пров╕нц╕йност╕, про який, часом, говорять. Та й взагал╕, на мою думку, на синдром пров╕нц╕йност╕ част╕ше "хвор╕ють" люди обмежен╕, невисокого ╕нтелекту, а Василь був над╕лений гострим розумом, мав ╜рунтовн╕ знання, широку осв╕чен╕сть, високе почуття власно╖ г╕дност╕. ╤ якщо страждав, то швидше в╕д побутових ╕ житт╓вих негаразд╕в, - принижуватися н╕ перед ким не вм╕в ╕ не хот╕в. ╤ про це нагадував нам: "Н╕ перед ким не станеш спину гнути, не в╕ддасися ворогу в ясу, якщо ти зм╕г, товаришу, збагнути свого народу велич ╕ красу". Ось перед сво╖м народом, велич ╕ красу якого в╕н збагнув ус╕м серцем, незламний духом Поет в╕дчував свою уявну провину: "Я для тебе гор╕в, Укра╖нський народе, т╕льки, мабуть, не дуже яскраво Гор╕в". ╤ прощення просив у сво╓╖ земл╕, грудочка якого стукот╕ла у нього в грудях: "Прости мен╕, земле, коли не такий, як треба синам тво╖м бути". Дай-то, Боже, наш╕й земл╕ поб╕льше таких син╕в!". "Ненавид╕в Василь здирник╕в, користолюбц╕в, кляузник╕в, хабарник╕в, кар’╓рист╕в, холу╖в, зрадник╕в, затискувач╕в критики; фальш, конформ╕зм, мак╕авелл╕зм в ус╕х його проявах; висм╕ював бюрократ╕в, заздр╕сник╕в, его╖ст╕в, еп╕гон╕в, ментор╕в, ледар╕в, "любител╕в указ╕вок", "майстр╕в зас╕дань", псевдовчених, кривляк, п╕дозр╕ливих, трухлявих душею, славолюбц╕в, - прочитайте його сатиричн╕ еп╕таф╕╖ "Мандр╕вки по цвинтарю", байки - ╕ цей перел╕к сам╕ зможете продовжити. Одним ╕з найтяжчих гр╕х╕в Василь вважав заздр╕сть. В еп╕таф╕╖ "Заздр╕сников╕" в╕н писав: "А цей ночами все сичить ╕ свище, хоч вже перетворивсь на порошок: - чого могила у сус╕да вища ╕ домовина довша на вершок?" Не терп╕в Василь найменшо╖ зверхност╕ у ставленн╕ до людей. ╤ коли, бувало, пом╕чав цю рису в когось ╕з знайомих, дуже тим переймався. Якось в╕н з друзями п╕шов до книгарн╕ вибирати подарунок до дня народження. Повернувся похмурий, збентежений. Виявля╓ться, коли Василь запропонував купити том Анатол╕я Франса, хтось зневажливо кинув: "Невже ти дума╓ш, що це буде оц╕нено?" "Я прямо зб╕сився, - говорить Василь, - ну як можна так зверхньо про товариша?" Селянський син, дитя в╕йни ╕ пово╓нно╖ розрухи, коли, часом, не те що на книжку, а й на шматок хл╕ба не було, в╕н знав, як тяжко д╕ставалась та наука його с╕льським ровесникам: "Не зловт╕шатися, а допомогти так╕й людин╕ треба". Те, що любив, Симоненко осп╕вувати у сво╖х поез╕ях, проти того, що ненавид╕в, - виступав з праведним гн╕вом. Вт╕м, найл╕пше в╕н сказав про це сам:
Найогидн╕ш╕ оч╕ порожн╕, Найгр╕зн╕ше мовчить гроза, Найн╕кчемн╕ш╕ дурн╕ вельможн╕, Найп╕дл╕ша брехлива сльоза. Найпрекрасн╕ша мати щаслива, Найсолодш╕ кохан╕ вуста, Найчист╕ша душа незрадлива, Найскладн╕ша людина проста. Але правди в брехн╕ не розм╕шуй, Не ганьби все п╕дряд без пуття, Бо на св╕т╕ той наймудр╕ший, Хто найдужче любить життя.
В цих рядках - ц╕ла ф╕лософська система, ускладнена мудрою людиною. Це - кредо поета, його запов╕дальне слово. Сво╓р╕дний псалом. Псалом Василя Симоненка". Ще й ще хочеться цитувати Л╕л╕ю Шитову. Ще й ще хочеться в╕дкривати для себе найпрекрасн╕ше, що було в улюбленого поета. "Поет, в╕н найдужче ц╕нував у людях не зовн╕шню, а внутр╕шню, душевну красу. Недаремно у його новел╕ "Вино з троянд" найперша в сел╕ красуня Ольга, за якою упадали вс╕ с╕льськ╕ хлопц╕, закоху╓ться в горбаня Андр╕я, зачарована його душевною красою, казками про кв╕ти, що бавляться, розмовляючи м╕ж собою, ╕ в’януть, коли в кра╖н╕ з’явля╓ться хоч одна нещаслива людина. Написано все це так переконливо, що авторов╕ беззастережно в╕риш. "Мен╕ не треба тво╖х тр╕шечок", - обурю╓ться геро╖ня одного з опов╕дань зб╕рки... Таким був ╕ сам Василь. Духовно багатим ╕ душевно красивим. Принциповим ╕ щирим. Йому не треба було "тр╕шечок". Йому потр╕бно було все". Про душевну людську красу Василь Симоненко писав ╕ в сво╖х статтях на моральн╕ теми, котр╕ друкувалися на стор╕нках "молод╕жки". Писав Василь ╕ про моральних нег╕дник╕в, гн╕вно засуджував зрадництво, п╕дл╕сть у ставленн╕ до близько╖ людини. Я так само як ╕ Л╕л╕я Павл╕вна пам’ятаю деяк╕ Симоненков╕ статт╕ в газет╕ "Молодь Черкащини" на морально етичн╕ теми, ╕, зокрема, "Пошти Людина", "Дво╓ виходять з загсу", "Почуттями торгу╓ лише обиватель"... Ними зачитувався я, зачитувалися й мо╖ ровесники - юнаки та д╕вчата з колгоспного села Ребедайл╕вка - у с╕льськ╕й б╕бл╕отец╕ завжди була обласна молод╕жна газета, наша одна з найулюблен╕ших газет, п╕дшивку яко╖ дбайливо робила ╕ берегла молода б╕бл╕отекарка, студентка-заочниця ф╕лолог╕чного факультету Ки╖вського держун╕верситету ╕м. Т. Шевченка Н╕на Плужник. Це з ╖╖ ╕н╕ц╕ативи ми часто й проводили обговорення цих статей, висловлювали сво╓ ставлення до затаврованих автором "геро╖в", оцих "пошти людей". Нещадно таврував Симоненко фальш ╕ рутину, р╕зко виступав проти духовних покидьк╕в ╕ безбатченк╕в. "В останн╕ роки свого життя Василь працював над собою, писав, будував далекосяжн╕ плани, - згаду╓ Л╕л╕я Шитова. - Але доля мало вд╕лила йому для цього часу. Визр╕вали думки написати про ╕сторичн╕ м╕сця Черкащини - Чигирин, Кан╕в, Корсунь-Шевченк╕вський, Умань, Кам’янку ("Доля обд╕лила мене Ки╓вом, зате подарувала Шевченк╕в край з такою його геро╖чною ╕стор╕╓ю, що дух захоплю╓!"), про письменник╕в, ╕мена яких пов’язан╕ з черкаською землею, - Олексу Влизька, Павла Филиповича, Михайла Драй-Хмару, ╤вана Кулика, Олександра Лана, Леся Гомона, Степана Бена, Агатангела Кримського, Михайла Максимовича й ╕нших. Можна було б про це й не згадувати, та доп╕ка╓ те, ск╕льки м╕г би, але не встиг в╕н зробити, як не мордував себе працею". "Певно, мо╖ спогади дещо хаотичн╕, - застер╕га╓ нас, читач╕в, Л╕л╕я Шитова, - але ж я пишу не л╕тературознавчу працю, а спогади. Просто спогади. Те, що запам’яталося, не в╕дбол╕ло. ╤нколи зда╓ться, що якась тема вичерпана, а пам’ять раптом видобува╓ з╕ сво╖х глибин ще якийсь еп╕зод, якусь мить Василевого життя, його вдач╕, ставлення до навк╕лля. ╤ сп╕шу занотувати це, знайти м╕сцинку в уже написаному". Спасиб╕ Вам, Л╕л╕╓ Павл╕вно, за пам’ять, за Вашу нел╕нькуват╕сть донести до нас, читач╕в, крупинки того, з чого й склада╓ться в наш╕й читацьк╕й уяв╕ портрет улюбленого Поета, Неперес╕чно╖ Людини. ╤ справедливо зауважила теж колишня прац╕вниця "Молод╕ Черкащини" Людмила Микола╖вна Яковл╓ва-Голубнича, що "у кожного св╕й Василь". ╤ це природно. Кожному найб╕льше запам’яталося те, що пов’язано особисто ╕з ним. Якби писала тьотя Паша, незм╕нний редакц╕йний кур’╓р, прибиральниця ╕ розрадниця, вона б, певно згадала, як приходив Василь на роботу ще на св╕танку, гр╕в б╕ля грубки захолол╕ на мороз╕ руки, запитував ╖╖ про домашн╕ справи, ╕ посп╕шав "до прац╕", "доки н╕хто не заважа╓", а тьотя Паша ходила навшпиньки - "аби не заважати Василев╕ думати". Самовдосконалення, самодисципл╕на, вта╓мничене ворож╕ння над словом були для нього орган╕чними, н╕би призначеними долею. Проте, сам в╕н, зда╓ться, цього не пом╕чав. Син хл╕боробсько╖ с╕м’╖, де звикли вставати вдосв╕та, ╕накше соб╕ й не мислив". "Тож ╕ я, - зазнача╓ Л╕л╕я Шитова, - "представляю" вам "свого" Василя - того, якого пам’ятаю: одержимого святою любов’ю до матер╕-В╕тчизни, до людей, непоборного духом, одного з найправдив╕ших виразник╕в нашого непростого часу, високо╕нтелектуального, розумного, талановитого ╕ чесного поета. Талановито╖ ╕ чесно╖ людини. У Ф. М. Досто╓вського ╓ так╕ слова: "Найдорожче у людини - ╖╖ спогади". Це, д╕йсно, так. Коли я писала сво╖ спогади, за мо╖ми плечима незримо стояв Василь. Зв╕сно, не все я сказала, що могла б ╕ хот╕ла сказати. Пробач, Василю, ще не настав той час..." Будемо спод╕ватися, що "той час" настане ╕ ми, читач╕, д╕зна╓мося ще немало ц╕кавого про життя ╕ творч╕сть Поета ╕ Людини Василя Симоненка. Василь народився 8 с╕чня. Жартував: "От якби 7! Зап╕знився всього на один день! Число 7 здавна у нашого народу вважа╓ться маг╕чним - сьомий день творення, с╕м дн╕в тижня. Може б ╕ я побував за життя на сьомому неб╕..." Не судилося... Та, може, Василю, ти ╕ ╓ на сьомому неб╕, що так щедро посила╓ш нам сво╖ в╕стинки заново в╕дкритим в╕ршем, дос╕ не пом╕ченим, а тепер запалим у серце, ╕ ми вичиту╓мо у ньому новий, н╕би зата╓ний до часу зм╕ст, в╕дчува╓мо ще один, нев╕домий порух тво╓╖ св╕тло╖ душ╕, ╖╖ добротворну енерг╕ю. "Останн╕й р╕к Василевого життя, - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна, - був для вс╕х нас дуже складним. Вс╕ ми, ╕ Василь не виняток, бол╕сно сприйняли закриття "Молод╕ Черкащини". Знову ми опинилися на роздор╕жж╕. На початку 1960-го ми чекали ╕ над╕ялись. Тепер же спод╕ватись не було на що - згуртований колектив розпадався на очах. Незадовго до цього на вищу посаду п╕шов редактор. Сам Василь уже був затверджений власним кореспондентом "Роб╕тничо╖ газети", але щиро переймався долею колег, турбувався про ╖хн╓ працевлаштування. Вс╕ ми завжди в╕дчували його плече. Над╕йне плече товариша, розумного, розсудливого. ...Йшов вересень 1963-го... Василь в╕дчув пог╕ршення здоров’я ("...ф╕зично я майже безпорадний"). А пот╕м в╕н з╕знався, що почува╓ться "геть кепсько", поклали до л╕карн╕. Зв╕дти в╕н уже не повернувся... "Вс╕м нам, - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна Шитова, - було дуже г╕рко. Знали правду ╕ змушен╕ були приховувати це, при ньому тримати себе в руках. Василь поводився мужньо, часом нав╕ть жартував, розпитував про новини, ц╕кавився, що чита╓мо. Зробити Василев╕ щось при╓мне прагнули вс╕. Юр╕й Смолянський одного разу прийшов у л╕ксанупр з артисткою, котра спец╕ально для цього вивчила й емоц╕йно та проникливо прочитала напам’ять Василеву "Русалку". Це дуже зворушило поета. У книз╕ спогад╕в про Василя "Життя, мов спалах блискавки" (Черкаси, 1991 р.) Юр╕й Васильович розпов╕да╓ ╕ про те, як вони з Андр╕╓м ╤вановичем Беленем п╕дготували рад╕опередачу за поетичними творами В. Симоненка ╕ прийшли до нього в палату, щоб послухати разом. Схвильований до краю, Василь т╕льки й промовив: "Ну, хлопц╕! Та х╕ба ж можна при жив╕й людин╕ так╕ диф╕рамби ╖й сп╕вати? Я ж зазнатися можу!" Сказав, що л╕кар╕ об╕цяють через тиждень виписати його з л╕карн╕ - ╕ вони обов’язково зустр╕нуться. Не судилось... З кожним днем йому ставало все г╕рше ╕ приховувати св╕й стан важче. Ганна Федор╕вна ╕ Люся не в╕дходили в╕д нього. Уважним до Василя був медперсонал. Друз╕ приносили йому дел╕катеси, а в╕н раптом сказав: "Я б оце по╖в зеленого борщу з кропиви або квасоляник╕в. Пам’ята╓те, ви пригощали?" У мене вистачило сил в╕дпов╕сти: "Ну, яка ж зараз кропива, Василю! Зима ж надвор╕. Весною, т╕льки з╕йде сн╕г, приготу╓мо й борщу з кропивою. А квасоляник╕в принесу..." Напекли ми тих квасоляник╕в, - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна (це так╕ корж╕ з квасолею ╕ маком), приготували меду з бузинового цв╕ту, йому в╕н також подобався, приходжу в л╕карню ╕ зустр╕чаю в коридор╕ л╕карку. Кажу: "Василь Андр╕йович захот╕в квасоляник╕в, а я боюсь, чи можна йому?" А вона у в╕дпов╕дь сумно так: "Йому вже все можна..." Озирнулась: за нами сто╖ть Люся. Т╕льки головою хитнула, а в очах - розпач. Моя мама передала Василев╕ сло╖к ╕з темно-ф╕олетовою бегон╕╓ю, знала, як в╕н любить кв╕ти. Василь н╕би зрад╕в ╕ запиту╓: "А бегон╕я довго цв╕те? Коли я виписуватимусь з л╕карн╕, вона ще цв╕стиме?" "Цв╕стиме, - кажу. - Зв╕сно цв╕стиме. Бегон╕╖ цв╕туть довго..." Бегон╕я й справд╕ цв╕ла ще довго на л╕карняному п╕дв╕конн╕, нагадуючи медсестрам про того, хто хвор╕в ╕ по-лицарськи, н╕кому не завдаючи зайвого клопоту, ╕, як лицар, тихо, без скарг, перейшов у ╕нший св╕т. "Десь у передостанн╕ дн╕, з╕тхнувши, Василь сказав: "Ось ╕ згасла ваша гречечка..." Сказав тихо, кволо посм╕хаючись н╕би аж винуватою посм╕шкою. То Василь згадував етюд "Василева гречечка", подарований йому (про гречечку з Василевого святкового букетика). Ось його текст: "Тихими сльозами заплакало зломлене стебельце, а пот╕м день за днем гасло, мов св╕чка, опустивши з╕в’яле листя. Я мовчки ходила по к╕мнат╕ ╕ н╕чого не могла вд╕яти, н╕чим не могла зарадити. "Не вмирай, гречечко", - просило мо╓ серце, а у в╕дпов╕дь йому стебельце посилало останн╕ з╕тхання. "Не вмирай гречечко", - кричу я в н╕му тишу, яка давно вже поглинула т╕ з╕тхання ╕ т╕льки мен╕ не принесла забуття. Гречечки нема╓, гречечка померла, а з нею зникли останн╕ тоненьк╕ ниточки, що все ще тяглися до минуло╖ зими. Тод╕ справд╕ була зима. Але що було до того нам? Два десятки сердець билися збуджено ╕ рад╕сно, ╕ мен╕ ╕нколи здавалося, що б’╓ться одне, велике, см╕ливе, дещо см╕шне ╕ на╖вне, але правдиве редакц╕йне серце. Тод╕ була зима... Але з весною на обличчях, з весною в серц╕, чекали ми весни. ╤ ось один ╕з нас наблизив ╖╖. Ховаючи в рукав╕ пальто, Василь прин╕с в редакц╕ю пучок кв╕т╕в, розд╕лив ╖х на р╕вн╕ букетики ╕ подарував вс╕м ж╕нкам редакц╕╖. ╤ вс╕ ми раптом в╕дчули запах кв╕т╕в - запах весни, дружби. Я принесла додому кв╕ти, поставила ╖х в сло╖к, налитий вщерть водою. Через к╕лька дн╕в кв╕ти з╕в’яли, але серед пожовклих стебелець одне-╓дине не здавалось. Воно жад╕бно вбирало в себе воду ╕ нав╕ть почало пускати кор╕нц╕. "Гречечка! - Це гречечка", - зрад╕ла я. Для чого розпов╕дати, ск╕льки оп╕сля ми пережили вдвох з гречечкою? З в╕кна ми довго чекали весни, а пот╕м, коли вона прийшла, зустр╕чалися щоранку ╕ щовечора у невеликому кв╕тнику. М╕ж айстрами, рожами ╕ вербеною зовс╕м непом╕тно росла пересаджена мною гречечка. Та коли восени з дерев почало падати листя, гречечка зацв╕ла. Зацв╕ла рясно, ╕ ╖╖ рожевий др╕бненький цв╕т рад╕сно тягнувся до сонця... А пот╕м знову почалася зима. Я забрала в хату свою гречечку, знайшовши для не╖ найгарн╕ший вазон. Я поливала ╖╖, доглядала ╕ в╕рила: ми будемо дружити довго-довго. Та гречечки не стало. Хтось необачно рукою зломив ╖╖ стебельце. Тепла мого серця не вистачило, щоб дати йому знову життя - воно хот╕ло сонця, весни ╕ тихо плакало, вмираючи. ╤ знову я одна. Мовчки ходжу по к╕мнат╕. ╤ г╕рко, ╕ сумно мен╕ з маленькою гречечкою, яку хот╕лося зберегти назавжди... "Цей етюд було написано ще далеко до смерт╕ Василя - згаду╓ Л╕л╕я Павл╕вна. - Ми жили, випускали газету, рад╕ли ╕ журилися, гаряче сперечалися, обговорюючи л╕тературн╕ под╕╖, щось потихеньку писали в "шухляди", забуваючи, що на св╕т╕ ╕снують хвороби, х╕ба що на ногах переносили сякий-такий грип. ╤ Василь н╕коли не скаржився на здоров’я, хоч по всьому видно, не було воно таким уже й м╕цним. Отож етюд "Василева гречечка". Що це було? Передчуття трагед╕╖? Але н╕хто з нас н╕чого не передчував. Н╕, не знали й не в╕дали ми про те, що невдовз╕ газету закриють, не буде б╕льше нашого дружного колективу, розбредемось по р╕зних виданнях ╕ по ╕нших м╕стах. А в╕н, Василь, п╕де по "найдовш╕й у св╕т╕ дороз╕..." Настав чорний день 14 грудня 1963 року. Пот╕м - похорони. Був лютий мороз, бл╕де, вдягнене у мармур, Василеве обличчя, згорьована мати. Була червона калина, сковане морозом ╕ болем м╕сто, непокрит╕ голови людей. Захлинався журою оркестр. У чорн╕й пов╕з, останн╕й пов╕з... "Його не стало, його не стало!" - кричали газетн╕ некрологи. Люди прощалися з╕ сво╖м поетом. Укра╖на прощалася з╕ сво╖м сином. А десь у високому-високому неб╕ калатали й калатали дзвони. Люди не могли ╖х почути. А земля - чула. Земля, з яко╖ в╕н... вийшов ╕ в яку перейшов..." * * * Перегорнуто останню стор╕нку книги спогад╕в Л╕л╕╖ Шитово╖ "Я воскрес, щоб ╕з вами жити". А на серц╕ - невимовний б╕ль ╕ щем, н╕би щойно - попрощався з найближчою, найдорожчою людиною. Спогади написано так трепетно-душевно, з таким почуттям м╕ри ╕ такту, так хвилююче ╕ правдиво, так боляче ╕ щемливо, що н╕би й сам усе це пережив, перестраждав, перехвилювався. Пройшов у спогадах короткого в╕др╕зку житт╓вого шляху Людини, Журнал╕ста, сина сво╓╖ матер╕, батька с╕мейства до високого й в╕дпов╕дального звання Поета з велико╖ л╕тери. "В╕тер часу, - як писав Олесь Гончар, - не остудив Симоненкових поез╕й, вогнем душ╕ жар╕ють вони й сьогодн╕, як ╕ тод╕, коли вперше так жагуче й неповторно вибурхнулись в нашому красному письменств╕. Його творч╕сть живе, ╖й в╕дкритий шлях до юнацьких сердець, до народу, до Укра╖ни, яка нав╕ки ув╕нчала Поета сво╓ю любов’ю. Справд╕, як молодий витязь, зв╕вся в╕н у наш╕й поез╕╖, ╕ так виразно чу╓мо його св╕жий голос, яким в╕н ╕ сьогодн╕ в╕та╓ життя:
"Здрастуй, сонце, ╕ здрастуй в╕тре! Здрастуй, св╕жосте нив! Я воскрес, щоб ╕з вами жити П╕д шаленством весняних злив..."
╤ в тому, що поет Василь Симоненко повернувся в Укра╖ну, до вс╕х нас, повернувся уже назавжди, ╓ ╕ Ваша велика заслуга, дорога Л╕л╕╓ Павл╕вно! Спасиб╕ Вам за мудру, добру ╕ св╕тлу книгу! Данило КОНОНЕНКО.
МАТЕР╤ В хат╕ сонячний пром╕нь косо На дол╕вку ляга з в╕кна... Тво╖ чорн╕ шовков╕ коси Припорошила вже сивина. Легк╕ зморшки обличчя вкрили Це життя трудового пл╕д. Але в кожному рус╕ - сила. В очах юност╕ видно сл╕д. Я таку тебе завжди бачу, Образ в серц╕ такий несу - Материнську любов гарячу ╤ тво╓╖ душ╕ красу. Я хот╕в би, як ти, прожити, Щоб не тл╕ти, а завжди гор╕ть, Щоб ум╕ти, як ти, любити, Ненавид╕ть, як ти, ум╕ть. 1955.
*** Земле р╕дна! Мозок м╕й св╕тл╕╓, ╤ душа н╕жн╕шою ста╓, Як тво╖ спод╕ванки ╕ мр╕╖ У життя вливаються мо╓. Я живу тобою ╕ для тебе, Вийшов з тебе, в тебе перейду, П╕д тво╖м високочолим небом Гартував я душу молоду. Хто тебе любов’ю об╕краде, Хто тво╖ турботи обмине, Хай того земне тяж╕ння зрадить ╤ з прокляттям безв╕сть проковтне! 16.01.1963.
*** Люди - прекрасн╕. Земля - мов казка. Кращого сонця н╕де нема. Загруз я по серце У землю в’язко. Вона мене цупко трима. ╤ хочеться Бути дужим, ╤ хочеться так любить, Щоб нав╕ть кам╕ння байдуже Захот╕ло ожити ╤ жить! Воскресайте, кам╕нн╕ душ╕, Розчиняйте серця ╕ чоло, Щоб не сказали Про вас грядущ╕: - ╥х на земл╕ не було... 16.01.1963. НЕ В╤Р МЕН╤ Не в╕р мен╕, бо я брехать не вм╕ю, Не жди мене, бо я ╕ так прийду. Я принесу тоб╕ свою над╕ю, А подарую смуток ╕ б╕ду. Слова ясн╕, лише мен╕ в╕дом╕, У бурмот╕ння скучне переллю, Свою усм╕шку у холодн╕й втом╕ Бездумно, безголово утоплю. ╤ буду нерозумно обридати, ╤ недоречно скиглити чомусь, Але, як треба буде заридати, Я гомерично, тупо засм╕юсь. Не в╕р мен╕, бо я брехать не вм╕ю, Не жди мене, бо я ╕ так прийду, Я принесу тоб╕ свою над╕ю, А подарую смуток ╕ б╕ду. 1963. *** Я тоб╕ галантно не вклонюся, Компл╕мента зроду не зл╕плю, Т╕льки в оч╕ н╕жн╕ задивлюся, В них свою тривогу утоплю. ╤ коли химерною габою Спелена╓ землю довга н╕ч, Довго серце тужить за тобою, Довго сон мен╕ не йде до в╕ч. Довго б╕л╕ та╓мнич╕ крила Обвивають маревом вид╕нь, ╤ сто╖ш ти крих╕тна, ╕ мила, ╤ прозора, мов ранкова т╕нь.
╤ палають, н╕би стигл╕ вишн╕, Владно п╕дкоряючи соб╕, Губи нец╕лован╕ ╕ гр╕шн╕, Оч╕ божев╕льно голуб╕. 2.01.1957. *** Розвели нас дороги похмур╕, ╤ нема╓ жалю й г╕ркоти, Т╕льки часом у тих╕й зажур╕ Виплива╓ш з-за обр╕ю ти.
Т╕льки часом у многоголосс╕, В су╓т╕ по╖зд╕в ╕ авто Спалахне тво╓ б╕ле волосся, С╕р╕ оч╕ ╕ каре пальто. 24.12.1962. *** Нема╓ смерт╕. ╤ не жд╕ть - не буде. Хто хоче жить, н╕коли не помре. ╤ будуть в╕чно веселитись люди, ╤ танцювать д╕вчата в кабаре. ╤ в с╕ру н╕ч, коли мене не стане, Коли востанн╓ римою з╕тхну - Я не помру, лиш серце в грудях стане, Схолоне кров, а я нав╕к засну. 1955. *** Ст╕льки в тебе очей, ст╕льки рук ╕ мозол╕в, ст╕льки крапель в Дн╕пр╕ ╕ у неб╕ з╕рок. Ти не падав од в╕тру, з б╕ди не безвол╕в, не насунув на душу ганьби козирок.
Не шукав я до тебе н╕ стежки, н╕ броду, бо в╕д тебе узб╕ччям н╕коли не бр╕в - я для тебе гор╕в, укра╖нський народе, т╕льки, мабуть, не дуже яскраво гор╕в.
Т╕льки, мабуть, не м╕г, як бол╕д, спалахнути, щоб осяяти думкою тв╕й небозв╕д, щоб устать, н╕би з╕рка, с╕янням окута тво╖х подвиг╕в гордих й незл╕чених б╕д.
Скромна праця моя - то не пишна окраса, але в тому, ╖й-богу, не бачу б╕ди - щось у мене було ╕ в╕д д╕да Тараса, ╕ в╕д прад╕да - Сковороди.
Не шукаю до тебе н╕ стежки, н╕ броду - ти у грудях мо╖х, у чол╕ ╕ в руках. Упаду я зорею, м╕й в╕чний народе, на траг╕чний ╕ довгий Чумацький тв╕й шлях. 14.12.1961. Василь СИМОНЕНКО.
"Кримська Свiтлиця" > #36 за 07.09.2007 > Тема "Українці мої..."
Постiйна адреса статтi: http://svitlytsia.crimea.ua/?section=article&artID=5088
|